За 92 года в жизни Константина Васильевича Фомиченко было многое: сельское детство, книги, война, плен в гестапо, камера смертников и наука. Он изучал физиологию, любил кофе и всегда с болью вспоминал о военных годах. В старости Константин Васильевич остался один: жена умерла, детей не было. Да еще и заболел старик — несколько месяцев назад обнаружили тяжелое онкологическое заболевание, из-за которого он буквально за пару месяцев утратил возможность даже нормально ходить. Полежав в минских больницах, тяжелобольной и беспомощный Константин Васильевич оказался в четырех стенах собственной квартиры. Последние недели он ничего не ел и таял на глазах. Автор журнала «Имена» Вячеслав Корсак понаблюдал за последними днями жизни этого человека и понял: встречать одинокую старость в Беларуси может быть опасно. Через две недели после интервью Константин Васильевич умер — болезнь взяла свое — и то, как этот человек умирал, нас очень озадачило. Не окажись рядом соседа Валерия и патронажной службы при Свято-Елисаветинском монастыре, Константин Васильевич умер бы, вероятно, в голоде и полном одиночестве.

Последнее в жизни интервью

Начало октября. Константин Васильевич лежит в широкой кровати: пожелтевшее лицо, исписанные гематомами руки от больничной капельницы. Еще в начале лета немолодой, но очень статный и всегда подтянутый пенсионер гулял пешком от своей квартиры на Академии наук до парка Челюскинцев и детской железной дороги. А в августе заболел и попал в госпиталь, где ему сказали, что у него рак.

— Дайте воды, — говорит тихим голосом Константин Васильевич и тянется к поданной ему пластиковой бутылке. — Вы спрашиваете, каким было мое детство? Детство мое несчастное… Что о нем сейчас говорить? Все уже позади.

Константин Васильевич делает глоток и замолкает. Ему сложно говорить после больницы, из которой он вышел несколько дней назад. Хотя и до больницы пожилому человеку было нелегко справляться с домашними делами. Когда Константину Васильевичу исполнилось 87 лет, однажды он отправился в поликлинику и почувствовал себя там плохо. Присел на кушетку и привлек внимание мужчины из соседнего дома — проектировщика Валерия. Разговорившись со стариком, Валерий узнал, что у Константина Васильевича больная практически ослепшая жена, нет детей, близких родственников и некому помогать. С той самой поры сосед решил оказывать помощь пенсионеру по самым главным бытовым вопросам. Он стал ходить в магазин, покупать Константину Васильевичу продукты, лекарства в аптеке и несколько раз в неделю навещать пожилую пару.

Год назад жена Константина Васильевича умерла. Остаться одиноким человеком на склоне лет — не завидная доля. Особенно, если ты тяжело болен, если дни сочтены и тебе нужен каждодневный уход. Из близких родственников у Константина Васильевича остались только племянники, которые живут в Бобруйске и Москве (один из них работает в Госдуме), и внучатые племянницы из Минска. Поэтому ближе соседа Валеры никого и не было. Валерий стал навещать пенсионера чаще: убирать у него дома, прогуливаться вместе на улице. А в мае этого года Валерию стало тяжело справляться с 92-летним Констанином Васильевичем в одиночку. Он узнал в интернете о существовании патронажной службы при Свято-Елисаветинском монастыре и обратился за помощью.

Патронажная служба появилась в Минске два года назад — при Свято-Елисаветинском монастыре. Существует только на пожертвования. И вот уже несколько месяцев журнал «Имена» совместно с платформой Talaka.by cобирает средства на то, чтобы патронажная служба могла ухаживать за такими, как Константин Васильевич. Одинокими, больными, беспомощными и финансово неспособными оплачивать уход за собой. За теми людьми, кого не оставляют лечиться в больницах, а вместо этого выписывают умирать домой, чтобы не портить статистику смертности в государственных медицинских учреждениях.

Сотрудникам патронажной службы — сестрам и братьям милосердия — часто приходится сталкиваться со смертью. И когда раздался звонок от Валеры, в службе не удивились. Подопечные службы — это, как правило, те люди, у кого не осталось близких, либо те, чьи родственники по каким-то причинам не могут оказывать своим родным должный уход.

Узник гестапо

— Виктор, 159 давление! Что дать? — говорит сестра Людмила из патронажной службы, которая только что пришла на «пост» к Константину Васильевичу.

— Было 170, уже сбили, — отвечает коренастый брат милосердия «патронажки» Виктор.

Людмила наклоняется к пожилому человеку, поправляет подушки и целует его в лоб. Константин Васильевич опирается на слабые руки и поднимается выше, садясь поудобнее. Ему все еще тяжело говорить, но он вспоминает о своей былой жизни. Получается это у него сбивчиво. Он буквально выдыхает слова из последних сил и говорит медленно, делая затяжные паузы.

— Родился я в деревне Каменка под Бобруйском в 1923 году, — вздыхает пенсионер. — Родители мои были крестьяне, колхозники. Нас было шестеро детей в семье: четыре брата и две сестры. Жили дружно… Что еще сказать? Все умерли уже, один я остался.

Отец Константина Васильевича работал домашним учителем и с малых лет приучил сына к книгам. К тому же юный Костя обладал фотографической памятью и схватывал новую информацию налету. Ничего удивительно, что мальчик хорошо учился в школе и был разносторонне развит. Однако детство закончилось внезапно. В 1941 году в дом постучалась война, и в родной хате Фомиченко поселились немецкие военные.

Друг Константина Васильевича ушел в партизаны после того, как нацисты убили его отца. Молодой Костя тоже хотел отравиться в лес, но партизаны попросили его остаться дома, потому что парень хорошо знал немецкий язык и мог передавать ценную информацию.

— Танк у нас стоял в огороде, а собаку нашу застрелили за то, что лаяла, — вспоминает Константин Васильевич. А вскоре, по его словам, во время минирования железной дороги подорвался на мине и его друг. Фомиченко продолжил передавать информацию о нацистах партизанам, но война затронула и его. В 1944 году советские войска приблизились к Бобруйску, и немцы стали отступать. Константина Васильевича задержали, доставили в немецкую полицию и пытали за сотрудничество с партизанами. Молодому человеку шел 21-й год.

Спустя столько лет Константин Васильевич, лежа в своей кровати в Минске, вспоминает, что тогда ему сломали пальцы на руках, а затем передали в гестапо. Родной дом Константина Васильевича сожгли, а после допросов Фомиченко посадили в камеру смертников, от которой его спасло лишь советское наступление. Как и других пленных, юного Фомичено посадили в товарный вагон и повезли в немецкий концлагерь. Однако второй раз от смерти его спасла английская авиация.

— Когда наш поезд ехал во Франкфурте-на-Майне, налетела английская авиация, — вспоминает старик. — Охранники разбежались кто куда, и мы следом за ними. Хоть нас потом и поймали, но из-за путаницы отправили не в лагерь, а на немецкий кирпичный завод. Вот так моя первая эпопея и закончилась.

На кирпичном заводе Константин Васильевич проработал недолго. Вместе с одним пленным ему удалось сбежать и добраться до американской армии. Фомиченко взяли солдатом и устроили в регистрационное бюро сборного пункта для русскоязычных в качестве переводчика. Предлагали перебраться в США, но молодой человек отказался. После войны Константин Васильевич вернулся в СССР и прошел через процедуру фильтрации военнопленных, которую проводил НКВД. Никаких порочивших связей с иностранными разведками не обнаружили, и Фомиченко продолжил службу в советских войсках до 1947 года.

А дальше в жизни Константина Васильевича наступили мирные годы. Он поступил в медицинский университет и закончил его с красным дипломом. Женился и устроился работать в Академию наук. Работал в институте физилогии и побывал во многих странах мира. Изучал воздействие малых доз радиации на живые организмы, а после взрыва на Чернобыльской АЭС был приглашен для консультаций в Москву. Написал с десяток научных статей, подготовил много кандидатов наук и посвятил всю жизнь родному институту. Правда, так и не получилось родить детей, сетует он в свои последние дни жизни. А их помощь так бы пригодилась в старости.

«Лежат люди в ветеранской палате, а для ухода нет ничего»

— Я была у Константина Васильевича с самого начала, как только его сосед Валерий обратился в патронажную службу монастыря, — рассказывает сестра милосердия Людмила. Константин Васильевич в этот момент притих. Лежит и тяжело дышит. — Но тогда было достаточно приходить к нему два раза в неделю. Мы делали уборку, вытирали пыль, готовили. Кормить не было необходимости, потому что Константин Васильевич мог делать это сам, он много гулял на улице, а мы с ним постоянно беседовали о жизни. В августе все изменилось — он попал в госпиталь… Стали мы ему помогать и там, дежурив целой бригадой по очереди из четырех человек, иногда и по 12 часов в сутки, ведь Константина Васильевича нельзя было оставить одного даже на полчаса.

Реальность такова, что сотрудников патронажной службы часто вызывают и те, кто лежит в больнице. Даже несмотря на то, что уж в больницах, казалось бы, есть необходимый персонал. По словам Людмилы, сегодня и в очень хорошо оборудованной больнице нет даже тревожного звонка, с помощью которого человек может позвать к себе. А когда у человека онкология, и боли его донимают, то помощь ему нужна фактически ежеминутная.

— Лежат люди в «ветеранской палате», а для ухода ничего нет… Даже не знаю, кто бы к нему прибегал на помощь, если бы нас не было, — говорит женщина.

Он протягивал руку и говорил: «Людмилочка, не уходите»

Людмила — официальный сотрудник патронажной службы. Ей 67 лет, и она уже второй год помогает людям с инвалидностью и пенсионерам, которые оказались в сложной жизненной ситуации. Желание помогать, по словам женщины, не покидало ее всю жизнь. Восемь лет она даже проработала депутатом и пыталась расшевелить спящее «болото» Верховного Совета БССР. А на пенсии Людмила узнала про патронажную службу и решила, что это ее настоящее призвание. Так она и познакомилась с Константином Васильевич, который стал называть ее ласково Людмилочкой.

— Когда человеку плохо, каждая минута дорога, — вспоминает Людмила о пребывании Константина Васильевича в больнице. — Нужно было помочь сходить в туалет, попить, просто за руки подержать. Он протягивал руку и говорил: «Людмилочка, не уходите». Мы все время возили его на МРТ, биопсию, различные процедуры. Кто за ним смотрел бы, если не мы?

Говорила ему, как своим внукам: «Давайте еще три ложечки съедим», и он меня слушался.

Там же, в больнице Константину Васильевичу сначала сказали, что у него серьезное онкологическое заболевание, а затем прозвучало финальное: «рак». После этой новости пенсионер впал в отчаянье. Он перестал кушать и стал быстро терять вес. А потом его взяли и выписали из больницы домой. Как рассказывает сестра Людмила, Константин Васильевич пребывал в подавленном состоянии, и в тот момент ему как никогда нужна была опека.

— Я делала ему кашки, котлеты на пару и супики, — говорит Людмила. — У меня есть внуки, поэтому я знаю все хитрости кормления. Говорила ему, как своим внукам: «Давайте еще три ложечки съедим», и он меня слушался. Первую неделю, как его выписали, я спала в зале по соседству и все время слушала, как он в своей комнате спит. А потом вообще взяла и стала с ним лежать, чтобы быть всегда рядом. Три раза скорую ему вызывала, когда он сильно кашлял.

Беседа с Людмилой прерывается. Константину Васильевичу плохо. Он не может больше лежать и хочет немного посидеть. К пенсионеру подходит брат милосердия патронажной службы Виктор и помогает подняться. Некоторое время он сидит рядом с пенсионером и говорит ему утешительные слова. Константин Васильевич устало кивает и что-то тихо шепчет себе под нос.

— Самое сложное — это видеть, когда человек мучается… — тихо продолжает Людмила. — Ты все это через себя пропускаешь и думаешь: «Господи, хоть бы ему полегчало». Я ухаживала за женщиной с инсультом, которая была со мной одного возраста. И однажды она как будто почувствовала смерть. В последний раз, когда я у нее была, она меня так крепко обняла — откуда-то у нее силы взялись, хоть уже плохо действовали руки. Она так ясно на меня посмотрела и поцеловала. Я хотела прийти на следующий день, но забрала свою форму. А около лифта думаю: зачем я это сделала? На следующий день мне дочка этой женщины позвонила и сказала, что ее мама попала в реанимацию. Оттуда она уже не вернулась.

После нашего прихода Константин Васильевич пожил еще две недели и умер. На похоронах Константина Васильевича сестры, которые ухаживали за стариком, плакали. А Виктор эмоции обычно держит в себе.

Служба милосердия

Сотрудники патронажной службы рассказывают, что с примерами одиночества и беспомощности служба сталкивается регулярно. Такие люди, как Константин Васильевич, для многих кажутся невидимым, но они есть практически в каждом доме, на каждой улице. Конечно, к ним несколько раз в неделю приходят социальные службы, но в таких случаях, как, например, с Константином Васильевичем, уход часто нужен круглосуточный. Чем заканчиваются истории, когда человек не имеет средств на оплату такого ухода (например, в виде сиделки), лучше даже не думать.

— В действительности никто даже толком не знает, где прямо сейчас, может быть, заживо сгнивает какой-то человек. Мы видели и такое, — рассказывала «Именам» руководитель службы Анна Ковалевская, когда мы только запускали сбор средств.

Власть возлагает ответственность на родственников, а родственники — на власть. Получается, что все друг на друга надеются, а люди в итоге остаются без внимания.

Тревожные звонки с криком о помощи в патронажную службу приходят регулярно. Но не всегда есть возможность и нужное количество сотрудников, а также средств на постоянный серьезный уход за всеми нуждающимися. Именно поэтому для тех, кто оплатить свой уход не может, «Имена» и запустили сбор средств. В тот момент, когда сосед Валера уже понял, что не в состоянии без посторонней помощи ухаживать за Константином Васильевичем, на счету проекта уже были средства, собранные читателями «Имен». Ее решили направить на уход именно за одиноким стариком.

По сути патронажная служба занимается тем, чем должно заниматься государство. Почему так происходит — вопрос риторический.

— К сожалению, это желание снять с себя ответственность, ведь такая помощь требует человеческих и материальных ресурсов, — отвечает брат милосердия из патронажной службы Виктор. — Власть возлагает ответственность на родственников, а родственники — на власть. Получается, что все друг на друга надеются, а люди в итоге остаются без внимания. Но мы никого не имеем права обвинять и судить. Мы должны помогать столько, сколько можем. Вера без дела мертва. Если мы не будем ее подкреплять поступками, то она тщетна.

Патронажная служба не творит чудес и не спасает своих подопечных от неминуемой смерти. Единственное и самое важное, что она делает — помогает уйти с достоинством, а не сгинуть в бытовой грязи в полном одиночестве. Недуг все равно во многих случаях берет свое. Поэтому подопечные уходят часто, как в начале лета ушел из жизни и герой «Имен», еще один подопечный Виктора — 55-летний инвалид Юрий Кашин.

— Юра хотел жить и надеялся на лечение, но все-таки понимал, что на все воля божья, — говорит Виктор. — Я отнесся к его уходу спокойно и, может быть, даже с благодарностью. Господь избавил его душу и тело от мук, в которых Юра пребывал много лет.

Как помочь службе помогать людям

Одинокие люди заслуживают внимания, помощи и простого человеческого общения. Чтобы пастронажная служба могла оказывать помощь большему количеству малообеспеченных людей в кризисном положении, им нужна наша с вами финансовая поддержка. 20 000 рублей. Это — годовой бюджет проекта. За эти средства служба также получит возможность оказывать людям бесплатные консультации на дому медицинскими специалистами, обучать родственников попавших в беду людей правильному уходу за ними, оплачивать транспортные расходы сестер/братьев милосердия, обучать новых сестер, а также оплачивать труд координатора проекта.

Сейчас для патронажной службы собрано больше половины нужно суммы — 10 435 рублей. Нужно помочь собрать оставшуюся сумму.

Если вы не можете помочь деньгами

• Если у вас нет возможности помочь службе финансово, то вы можете помочь службе средствами ухода. Вот перечень и контакты для связи.
• В службе также постоянно нужны волонтеры. Если вы готовы им стать, то кликайте сюда и пишите сообщение напрямую автору проекта.