Когда все заговорили про Clubhouse, наша журналистка Лариса Малахова очень обрадовалась. Подумала, что это флешмоб в поддержку людей с психическими расстройствами. Система Клубных домов — Clubhouse — по всему миру уже больше 70 лет помогает этим людям вернуться в общество. В Минске тоже есть Клубный дом. Только в отличие от быстро набравшей популярность социальной сети про него почти никто не знает. В рубрике «Дать Грету» Лариса рассказывает, как эта маленькая организация, в которой работает три человека, заменяет собой целую систему помощи. И что нужно срочно это менять.
Недавно главный герой моей статьи, назову его Максим, потерял работу, которую долго искал. Он отпросился в первый же рабочий день, потому что мы договорились на интервью. Работодателю это, конечно, не понравилось. Самое обидное, что сама статья так и не вышла — Максим категорически отказывался от публикации своей личной истории. Хоть до этого на протяжении почти двух месяцев мы регулярно встречались, общались, записали большое интервью, сделали фото, много сил потратили вместе на вычитку итогового текста.
Несколько лет назад из-за стресса Максим оказался в психиатрической больнице. С работы пришлось уйти, друзья, коллеги исчезли, отношения с родными не складывались. За поддержкой он пошел в Клубный дом — организацию, где помогают людям с психическими расстройствами.
А там он встретил Таню. Они стали неразлучны, вскоре поженились, Таня забеременела. Но Таня — лишена дееспособности, по требованию родных их брак аннулировали. А потом пара потеряла и ребенка — по медицинским показаниям Тане пришлось делать аборт.
Максим с Таней очень тяжело переживали, но справились. Остались вместе — и плевать, что там написано в паспорте. Сейчас — спустя два года после тех событий — Максим называет Таню женой, заботится о ней. Но отношения рушатся прямо на глазах. И это не «шекспировская трагедия», а проза жизни человека с психиатрическим диагнозом.
Максиму уже больше 40, и он живет со своей мамой, Таня — со своими родителями. У пары нет денег на съем совместного жилья. Денег нет, потому что нет работы. Максим не может никуда устроиться, Таня работать просто не может по состоянию здоровья. Время идет, ситуация не меняется, напряжение растет. Максим старается все изменить и организовать совместную жизнь. Но у него ничего не получается. Когда мы общались с ним, передо мной было будто два человека. То он рассудительный мужчина, который полон сил, строит планы, озвучивает интересные идеи. А потом вдруг меняется, становится нерешительным, не может сконцентрироваться, теряется, злится. И не может сделать простые конкретные шаги навстречу своим планам.
Честно говоря, я много злилась, когда готовила ту статью. ИМЕНА регулярно пишут про людей с психическими расстройствами. Время идет, но, к сожалению, почти ничего не меняется. Берусь утверждать, что в Беларуси нет системы помощи людям с психическими расстройствами. Государство оказывает только медицинскую помощь. После психиатрической больницы многие должны регулярно ходить к врачу, получать таблетки. На этом все.
Но у человека вся жизнь перевернулась. После больницы он чаще всего не может вернуться на работу, теряет друзей и сам себя не узнает. Максим — образованный человек — после последней госпитализации почти потерял способность читать: ему до такой степени стало сложно на чем-то сконцентрироваться.
Как правило, со временем человек может восстановиться, вернуться к нормальной жизни. Но научные исследования доказывают: социальные факторы играют в процессе восстановления более серьезную роль, чем медицинские. То есть человеку нужны не только лекарства, но поддержка и благоприятные условия.
Во многих развитых странах система помощи отлажена на всех уровнях, чтобы человек вернулся в общество максимально мягко. Первая группа поддержки — близкие люди. Они в состоянии помогать качественно, потому что у них самих — достаточно поддержки извне. Следующий уровень — Клубные дома. Это первое место, куда приходит человек с психическим расстройством после больницы. Там он просто общается с другими такими же людьми, учится чему-то или отдыхает. Но важно, что он — не один, здесь он находит друзей, поддержку, иногда — даже свою любовь, начинает верить в себя.
Когда человек набирается достаточно сил, переходит на следующий уровень. Там его подхватывает бизнес. Есть специальные программы промежуточного трудоустройства. Люди выходят на работу, но они — будто стажеры — их подстраховывают сотрудники Клубного дома. 70% людей после такой программы в Великобритании спокойно выходят на общий рынок труда, начинают зарабатывать, жить как все. Иногда человеку нужна помощь до конца жизни: тогда для него разрабатывают программу реабилитации. Но ему есть куда двигаться, есть на что опереться.
В нашем обществе пока иначе. После выписки из психиатрической больницы у человека часто не то, что нет поддержки — перед ним вырастает много барьеров. В Клубном доме я слышала много разных историй, после которых возникло ощущение, что психиатрический диагноз — это тумблер, который выключает человека из общества.
Работодатели боятся брать их на работу. Два года назад я писала статью про женщину-медика. Ее — человека с двумя образованиями — брали только убирать туалеты на унизительных условиях. Она не работает и сегодня. Руководитель Клубного дома Павел Лотвин говорит, что попасть на работу даже уборщиком человеку с психиатрическим диагнозом реальнее всего только по блату. А те, кто помогает устроиться, обычно просят не «подставлять» их — не рассказывать никому про диагноз.
Многим людям с психическими расстройствами нужны щадящие условия труда — они не выдержат высокие нагрузки и быстрый темп. Максим сейчас — именно в этой категории. Его шансы найти работу уменьшаются. А вместе с этим — шансы на исполнение простого желания быть рядом с любимым человеком, быть счастливым.
Человек с психическим расстройством теряет самостоятельность. Почти все они вынуждены жить с родственниками, чаще всего с родителями. Павел Лотвин говорит, что 90% госпитализаций членов Клубного дома происходят именно после ссор с родственниками. Причины разные. Например, родные слишком опекают и контролируют, либо, наоборот, не понимают, почему он или она не идет работать и ссылается на депрессию. И тут проблема не в родных. Они просто тоже оказались не готовы к той психологической нагрузке, которая на них свалилась. Им — родным — тоже нужна помощь. Но где ее взять?
Человек остается один. Пока мы были два месяца на связи с Максимом, я примерно поняла, как он живет. Несколько раз в неделю он ходит в Клубный дом и другие центры для людей с психическими расстройствами (например, в Центр «Открытый дом» Красного креста). Периодически встречается с Таней, которая тоже появилась в его жизни благодаря Клубному дому. Все остальное время он — дома, в своей комнате. Убери из его жизни Клубный дом, что останется?
Давайте признаем очевидное: в нашем обществе пока слишком сильна стигматизация людей с психическими расстройствами — их боятся, стыдятся, сторонятся. Как себя с ними вести до недавних пор не знали даже сотрудники Территориальных центров социального обслуживания населения, где помогают людям с инвалидностью. Знакомые и друзья, как правило, отворачиваются. Соседи, если узнают, начинают шарахаться. Мама Максима просила ни в коем случае не называть его фамилию и не раскрывать его лицо, чтобы не навлечь на семью неприятности.
По данным ВОЗ, психические расстройства есть по меньшей мере у 10 процентов населения Земли. Получается, только в Минске в зоне риска около 200 тысяч человек — каждый из них потенциально может оказаться на месте Максима. И есть организация, которая помогает людям с психическими расстройствами вернуться в жизнь. Это Клубный дом. И там работает… три человека. Очевидно, что проблема слишком масштабна, а ресурсы Клубного дома слишком скромные.
Но на мой взгляд, корень проблемы — даже не в этом. Клубные дома работают во всем мире, но! — как один из элементов системы помощи. А в Минске Клубный дом, можно сказать, заменяет собой всю систему. Пока общество, бизнес, государство в ней практически не представлены.
За 2020 год минский Клубный дом помог 1 211 людям, а в 2021 году планирует охватить помощью 2 500 человек.
Пока у Максима есть свой «Сlubhouse», свой Клубный дом, у него и таких, как он, есть возможность держаться на плаву. Но нет возможности двигаться дальше. Систему восстановления этих людей нужно создавать нам.
1. Что можете сделать Вы
— Признать, что люди с психическими расстройствами — такие же люди, как люди с любой другой хронической болезнью. Иногда им надо пить таблетки, ложиться в больницы. Но они тоже любят, мечтают, ставят цели.
— Поддерживать Клубный дом финансово. Пока только они делают работу за всех наc, и постоянно находятся на грани закрытия, так как живут только за счет пожертвований людей.
— Стать волонтером в Клубном доме. Если вы что-то умеете и готовы делиться этим, вам будут рады. Например, можете вести курсы иностранных языков, проводить мастер-классы по шитью или давать уроки актерского мастерства.
2. Что может сделать бизнес
— Давать работу членам Клубного дома на аутсорсинг. Как это сделал индивидуальный предприниматель Виталий. У людей с психическим расстройством тогда была бы возможность что-то зарабатывать. А компании, предприниматели могли бы получить продукцию handmade по невысокой себестоимости.
— Не бояться брать на работу людей с психическими расстройствами. Если человек пробует устроиться на работу, значит, он может работать. Как и любой другой человек. В США многие компании сами предлагают Клубным домам сотрудничать в рамках программы промежуточного трудоустройства. Для них это — часть корпоративной социальной ответственности.
3. Что может сделать государство
— Создать систему льгот для социального бизнеса. Социальный бизнес вынужден конкурировать с другими компаниями на рынке на равных. Но для своих сотрудников они предоставляют более щадящие условия труда. Чтобы выживать, этим компаниям тоже нужны более мягкие условия.
— Внедрить систему промежуточного трудоустройства. Чтобы такая система заработала, нужно вносить изменения в законодательство: дать возможность компаниям заключать договор не напрямую с работником, а с Клубным домом, как это делается во многих странах мира.
Первый шаг можно сделать прямо сейчас — поддержать Клубный дом. Можно помочь финансово, организационно. Свяжитесь с координаторами проекта, они подскажут, какая помощь нужна в первую очередь.
Как журналист, который пишет про социальные проблемы не первый год, я хорошо понимаю, что изменения не происходят мгновенно. Но я очень хочу, чтобы в истории с Максимом что-то начало меняться. Помните, пять лет назад в Беларуси все дети-сироты, попадая в больницы, находились там одни? В больницах не было ни одной няни для них. Сейчас няни работают по всей стране. Просто потому, что читатели ИМЕН решили — они нужны. И сделали простые конкретные действия.
Однажды на одной из наших встреч Максим проронил: «Нам как-то сказали, что мы с Таней — ненужные люди». Я все еще верю, что он ошибается.
ИМЕНА работают только на деньги читателей. Вы делаете перевод 5, 10, 20 рублей или оформляете ежемесячную подписку с карточками, а мы готовим новые истории и запускаем проекты, которые дают не одному, а тысячам людей. Нажимайте сюда и выбирайте удобный способ для перевода!