18-летнему Денису Лузгину всегда было интересно, как выглядит его мама. Ее лишили родительских прав, когда Денису было семь. С тех пор он ее не видел. Рос в интернате, мечтал, что когда-нибудь и к нему, как к другим, приедет мама. Но приезжала иногда лишь старшая сестра. В прошлом году Денис написал маме письмо. В ЛТП, где ее в тот момент пытались вернуть к трезвой жизни. Когда вышла, узнала номер телефона сына и позвонила. Тот разговор Денис хорошо помнит: «Мама плакала, говорила: сына, прости меня за всё, я тебя люблю, я так виновата перед тобой. Меня больше всего задела эта фраза про любовь, и я ей ответил: любила бы, не оставила…» На первую за 11 лет встречу с сыном мать пришла с бутылкой водки. Денису хотелось расспросить ее о своем детстве и о погибшем на пожаре отце, а ей хотелось выпить с сыном за встречу. «Недавно мама позвонила и попросила, чтобы я больше не шел никуда учиться и чтобы не брал «подъемные» (деньги, положенные сиротам от государства. — Прим. «Имена») — одну тысячу рублей, которые потом вычтут из ее зарплаты. И я понял, что ей на меня наплевать».
Мечты о маме
В свое детство Денис проваливается словно в пропасть. А в воспоминаниях блуждает, как в непроглядных лабиринтах. Много чего не помнит, а в большей степени и не хочет вспоминать. Свое 18-летие воспринимает, как возможность вырваться из государственной опеки в самостоятельную жизнь и начать ее с чистого листа. Хочет принимать собственные решения и быть собой. Но не до конца понимает, как это сделать. А посоветовать и подсказать некому.
— Мне было лет пять, когда меня забрали из семьи…
На самом деле ему было семь, но память как будто подкрутила счетчик на два года и напрочь вычеркнула их из детства Дениса. Он рос в интернате для детей с нарушением зрения в Молодечно, и когда речь заходила о семье, рассказывал только про старшую сестру — она была его семьей. К кому-то приезжали родители, а к нему только Диана. Она была старше на восемь лет и жила в другом интернате в Минске.
— В 7-8 классе я больше всего мечтал о том, чтобы ко мне приехала мама. Всячески отгонял плохие мысли в сторону и ждал. А она не ехала и не ехала…
Вместе с Денисом «Имена» съездили на самую долгожданную встречу в его жизни. В прошлом году он решился на участие в нашем спецпроекте «При живых родителях. Дело № 18». Это проект о социальном сиротстве. Статус «при живых родителях» имеют в Беларуси 80% сирот. Декрет президента № 18, который должен защищать детей в неблагополучных семьях, пока существенно не повлиял на снижение этой цифры. В прошлом году четверым учащимся Вилейского колледжа предложили написать письма своим биологическим родителям о том, что прощают их и хотят познакомиться. И «Имена» прошли с ребятами весь путь — от письма до встречи с родителями. В первой части спецпроекта мы рассказали о 15-летней Вике Миликуловой, которую мама бросила в пять месяцев. Денис Лузгин — второй участник «Дела № 18».
Видео встречи Дениса и его мамы:
Мне жаль, что после долгого общения по телефону и после нашей встречи она так ничего и не поняла…
— Я сестре постоянно задавал вопросы: почему ко всем приезжает мама, а ко мне нет? Она не любила эту тему. А потом вышла замуж, сама стала мамой. Они с мужем и двумя детьми живут сейчас в однокомнатной квартире в Минске, которая нам с сестрой досталась в наследство от бабушки по папиной линии. Через пару недель и я возвращаюсь туда жить, — рассказывает Денис.
Говорит, с сестрой они отлично ладят, ему нравится, как она смотрит за своими детками.
— Но не представляю, как буду жить в одной квартире с ее мужем, отношения с ним у меня очень сильно натянуты, вплоть до «жди войну». А всё потому, что мне категорически не нравится, когда он обижает мою сестру, — объясняет парень.
Мечты о кухне
Мы едем из Вилейки в Узду. Дорога не очень долгая — 160 километров, а за разговорами в пути время летит незаметно. Денис вспоминает, как написал маме письмо. Оно нашло адресата в Витебском ЛТП, где Елену Лузгину пытались вернуть к трезвой жизни.
А однажды раздался звонок: «Сына, прости меня за всё, я тебя люблю, я так виновата перед тобой».
— Меня больше всего задела эта фраза про любовь, и я ей ответил: любила бы, не оставила и навещала в интернате. Я тогда даже трубку бросил. Но потом отошел, перезвонил. В душе я ее давно простил, хотя и чувствую пустоту.
Из телефонных разговоров с матерью Денис узнал, что после лишения родительских прав она нашла себе мужчину и переехала с ним из Минска в Узду. Работает дворником, живет в арендной квартире.
Я собирался ей помогать деньгами в будущем, а теперь не уверен, что она эти деньги потратит на что-то нужное, а не на водку.
— Говорила, как только получит зарплату, то сразу приедет ко мне. Я три месяца ждал, а она так и не приехала. Тогда я решил, что сделаю это сам.
Денис по телефону уже успел расспросить маму о многом. Узнал, как погиб отец. В то лето они всей семьей поехали в деревню Смолевичи к бабушке и дедушке зарабатывать деньги на ягодах и грибах. Однажды ночью он проснулся от криков. Оказалось, горит соседский дом, в нем жил папин друг. Папа, долго не думая, забежал в горящий дом, вытащил из него друга. Другому жизнь спас, а свою не уберег — сгорел под обвалившимися на него горящими балками.
— Еще мама рассказывала, что когда я был маленький, то ездил в Чехию. Там я поскользнулся на высоких ступеньках и упал в глубокий водоем. Чуть не утонул и частично потерял зрение. Отсюда, оказывается, и мой диагноз (у Дениса гиперметропия высокой степени с астигматизмом, проще говоря, дальнозоркость. — Прим. «Имена»).
Проблемы со здоровьем не позволили Денису пойти учиться после интерната на повара.
— Это была моя заветная мечта — стать шеф-поваром! — говорит парень. — В интернате я ходил на кружок кулинарии, и мне безумно нравилось. Но я не прошел медкомиссию. Сказали, что я могу пораниться колющими-режущими предметами. Странно всё это было и непонятно. Помню, вышел тогда из кабинета очень расстроенный. В поликлинике сказали: «Выбирай: или на бармена пойдешь учиться, или на продавца». На бармена я не прошел по баллам, так и оказался в Вилейском колледже.
По закону, пока я учусь, из маминой зарплаты удерживается 70%
Со своей заветной мечтой Денис не хочет расставаться — собирается отрабатывать свое бесплатное обучение в магазине тортов и совмещать работу с обучением поварскому искусству. Он смотрит все кулинарные фильмы и тематические видео с блогерами.
— Кажется, я на кухне стоял бы и стоял, готовил бы и готовил, — улыбается парень.
И тут же вздыхает: его маме идея с учебой категорически не нравится.
— Она говорит: иди и как все быстрее зарабатывай. Звонила мне и просила, чтобы я больше не шел никуда учиться — не хочет, чтобы с нее продолжали удерживать деньги. По закону, пока я учусь, 70% от ее зарплаты удерживается. Зарплата у нее 270 рублей в месяц. Попросила, чтобы я не брал «подъемные» (деньги, положенные сиротам от государства. — Прим. «Имена») — одну тысячу рублей, которую потом из ее зарплаты вычтут.
«Пойду домой плакать»
47-летняя Елена Лузгина встретила нас на улице. Хрупкая невысокая блондинка в очках. Кинулась к сыну, стала крепко его обнимать и целовать.
— Какой же ты у меня красивый, я даже не ожидала… Характер видно мой, а вот внешне на папку похож своего — вылитый.
По случаю приезда сына отпросилась с работы. А нас попросила зайти в ЖКХ, предупредить начальника: сын действительно приехал, причина уважительная, работу не прогуливает.
Мамин сожитель: Ты мне скажи, чего ты приехал? Тебе материнской заботы или ласки не хватает?
Повела сына домой — знакомить с гражданским мужем Володей. Правда, тот еще по телефону предупреждал Дениса, чтоб парень шел куда подальше. Так что не было ничего неожиданного в том, что он встретил гостей неприветливо.
— Ты мне скажи, чего ты приехал? Тебе материнской заботы или ласки не хватает?
— Нет, просто приехал увидеть ее, не видел ее с детства.
Поставив на плиту чайник, Елена засуетилась: надо же что-то к чаю взять! И вынырнула из квартиры.
— Я тебе вообще советую присмотреться к ней, она не очень хороший человек, — всё больше распалялся ее сожитель. — Я бы сказал, хорошая морда — живет полностью за мой счет, квартира тоже на мне. Поолностью-ю-ю, говорю тебе! С нее взять нечего. А ты насколько знаю, пацан не бедный. Претензий быть никаких не должно.
У Дениса претензий и не было. Кроме одной — что мама его забыла.
Из квартиры мы ушли. У подъезда встретили Елену. В руках — два вафельных тортика, палка сыровяленой колбасы и бутылка водки в рукаве. Присели в кафешке неподалеку.
— В 2004 году умер мой муж Володя — отец Дениски, — начала свой рассказ женщина, крепко прижимаясь щекой к щеке сына. — Для меня это был удар, я перестала ходить на работу, начала сильно пить. Свекровь была крикливая, ментов вызывала на меня…
— Мам, а как получилось, что ты в тюрьму попала? — тихо спрашивает Денис.
— Ну как? Система такая: на работу не выходишь — вызывают участкового, он составляет протоколы. Три протокола и арест. Восемь с половиной месяцев провела в ЛТП, вышла по условно-досрочному, потому что хорошо там работала. Мне Володя документы сделал заверенные у нотариуса, что он будет не против, чтобы я вернулась в его квартиру. Из милиции также хорошие документы пришли, и из центра занятости. А письмо твое, Дениска, до сих пор храню. Жизнь заиграла другими красками. Ты же даже мне конвертик на обратный адрес с листиком прислал, сыночек мой. Я тебе отписала. Получил мое письмо? Всю жизнь готова на коленях стоять перед тобой, чтобы только ты меня простил.
— Мам, я тебя уже простил…
— Спасибо тебе!
Какой могла бы быть ее жизнь, если бы не водка? Об этом Елена, кажется, никогда и не думала. И что будет дальше, тоже не знает.
— Пойду домой плакать… Я хочу, чтобы сын был рядом со мной. Вот тогда, может, что и изменится.
На прощание она попросила не забывать ее и звонить, а лучше приезжать. Вручила гостинцы — тортики и палку колбасы. И с бутылкой водки в рукаве грустно смотрела вслед нашей машине.
Всю жизнь готова на коленях стоять перед тобой, чтобы только ты меня простил.
Денис долго не мог прийти в себя.
— Я ненавижу алкашей. Когда увидел, как мама прячет бутылку в рукаве, понял, что ее ничто не исправит. Я собирался ей помогать деньгами в будущем, а теперь не уверен, что она эти деньги потратит на что-то нужное, а не на водку. Я матери не нужен, я для нее никто. Мне жаль, что после долгого общения по телефону и после нашей встречи она так ничего и не поняла…
«Денис не успел разочароваться в людях»
Почему Денис так рвался на встречу с мамой даже спустя столько лет? И что в его жизни изменила или могла изменить эта встреча?
— Несмотря на всю боль, которую принесло в его жизнь отсутствие семьи, Денис не успел разочароваться в людях, — считает основатель проекта по поиску наставников для детей-сирот «Нити дружбы» Артем Головий. — Он смог победить весь тот негатив, в котором он жил после изъятия из семьи, и сейчас уверен, что сможет сам что-то изменить. После встречи он стал внутренне сильнее и мудрее, он не безразличен к судьбе мамы. Да, ему трудно принять ее как таковую с ее образом жизни и всеми делами, но желание видеть ее, говорить с ней и тем более помогать говорит о том, что для Дениса отношения с людьми очень важны, а тем более, когда речь идет о близких для него людях.
Организация «Нити Дружбы» с 2015 года ищет наставников для сирот в Минске. За два года 20 детей из минских интернатов познакомились со своими взрослыми друзьями. Проект «Наставничество для подростков-сирот» стремится к тому, чтобы у каждого ребенка-сироты был свой наставник — близкий человек, к которому в любое время можно обратиться за помощью и советом.
Только цифры: 2586 белорусов в прошлом году были лишены родительских прав. Сиротами при живых родителях стали 3448 детей. Всего, по последним данным, в Беларуси зарегистрировано более 21 тысячи детей-сирот, из них более 16 000 — социальные сироты.
Сейчас журнал «Имена» собирает деньги на то, чтобы проект «Наставничество для подростков-сирот» мог развиваться. Ведь именно подростки особенно нуждаются во взрослой опеке и подсказке.
Деньги нужны на оплату работы сотрудников проекта, аренду офиса, интернета и связи, печать промопродукции и пособий для участников тренинга по программе «Наставничества». Всего необходимо собрать на год работы проекта 59 925 рублей. Нажимайте кнопку «Помочь», чтобы еще 30 воспитанников интернатов нашли своих наставников.
Первую историю о том, как Вика ездила на встречу к маме, которая бросила ее 15 лет назад, читайте здесь. А в следующей статье проекта мы расскажем о 18-летнем Валентине, которому удалось встретиться только с биологическим отцом — мать на встречу не приехала.
Журнал «Имена» работает на деньги читателей. Вы присылаете 5, 10, 20 рублей, а мы ищем новых героев и делаем новые истории. «Имена» — для читателей, читатели — для «Имен». Нажимайте сюда и выбирайте удобный способ для перевода!