Истории

Как мама научилась договариваться с гиперактивным ребенком, у которого дефицит внимания

Еще сравнительно недавно не было понятия «гиперактивный ребенок». Сейчас это уже не редкость. Не утихают споры — болезнь это или распущенность: внешне обычный ребенок достает всех слишком шумным и активным поведением. В конце концов, родители устают от замечаний: «Безобразие! Займитесь его воспитанием!» и идут к врачу. В кабинете невролога или психолога узнают, что синдром гиперактивности и дефицита внимания — это не шутки, и если вовремя не заняться лечением, последствия могут быть печальными, вплоть до трагических. Наш автор Наталья Пригодич пообщалась с психологом Дашей Король и ее 10-летним сыном Савелием, которому шесть лет назад поставили такой диагноз. Они рассказали, что довелось им пережить, прежде чем мальчик научился «притормаживать», уважать чужие границы и договариваться с другими людьми.

Даша Король преподавала психологию в Гомельском государственном университете им. Франциска Скорины. Сейчас она практикующий психолог, консультант по вопросам управления, работы организации.

Шесть лет назад Даше самой понадобилась помощь: она разводилась с мужем, к тому же их 4-летний сын Савелий вел себя непредсказуемо — Даша изматывалась с ним физически и психологически Фото: Алексей Голубев

— Я была так поглощена разрывом отношений с мужем, что проморгала наличие этого синдрома у своего ребенка, — рассказывает Даша. — Когда Савелу было около четырех лет, моя мама, а она педагог, обратила внимание на то, что он отличается поведением от своих сверстников: плохо спит, плохо ест, на запреты не реагирует, настроение непредсказуемое. Если чем-то сильно увлечен, переключить его на что-то другое невозможно.

Савелу надо сосредоточиться, чтобы выполнить указание в тот момент, когда он чем-то занят. Зачастую это заканчивалось истериками. Мы ждали, что к 4-м годам это пройдет, но не прошло.

Первые «звонки» начались, когда Савела стали водить в садик. Воспитатели жаловались, что мальчик неуправляемый, хотя дома он вел себя вполне прилично. Было проблематично как отводить его в детсад, так и забирать: если утром ребенок садился играть с лего или машинками, то вытащить его из дома, пока он не закончит игру, было нереально. То же происходило и когда Даша забирала сына из садика: обычные дети, увидев родителей, моментально бросались им навстречу, а Савел продолжал лазить по горкам, «дочитывать» книгу — увести его домой было настоящей проблемой.

— Если нервная система у ребенка работает хорошо, он легко переключается на что-то другое, даже в моменты, когда сильно увлечен. А у ребенка с диагнозом СГДВ — проблемы с переключением внимания, — говорит Даша. — К сожалению, у нас в детсадах в редких случаях работают компетентные психологи, которые могут определить такие моменты и сказать об этом родителям.

Устав от собственной беспомощности, Даша по совету своей мамы отвела сына к неврологу и буквально сразу же — к психологу. Каждый из специалистов выставил Савелию один и тот же диагноз — «синдром гиперактивности и дефицита внимания». Даша не стала копаться в причинах гиперактивности. Понимала — это путь в никуда.
Фото: Наталья Пригодич, Имена

Савела стали водить к детскому психологу, который учил мальчика сосредотачиваться на скучном и «тормозить» (мальчик консультировался у психолога еженедельно на протяжении пяти лет — прим. автора). Даша и сама посещала сеансы психотерапии, ей надо было полностью переформатировать свою жизнь — снова стать сильной, чтобы сын мог опираться на нее.

Фото: Наталья Пригодич, Имена

— Даша, ты ведь дипломированный психолог, почему не взялась сама консультировать Савела? — спрашиваю.

— Когда находишься внутри ситуации, не совсем понятно, что происходит. Это все равно, что самому себе зубы лечить. Как только я узнала про дефицит внимания у моего сына, испугалась. Потом у меня было чувство вины, беспомощности, растерянности. Я сразу же бросилась читать специальную литературу и поняла, что синдром дефицита внимания — это больше особенности физиологии. Это вовсе не значит, что ребенку уделяется мало внимания — просто он не может сосредоточить свое внимание на чем-либо.

— Разрыв ваших с мужем отношений мог стать для Савела причиной гиперактивности?

— Нет. Это могло стать причиной временного ухудшения его состояния. Социум не может сделать ребенка гиперактивным, он может только усилить или сгладить уже имеющиеся у него симптомы. Скорее всего, мы усиливали тем, что происходило в нашей семье.

Даша как специалист понимает: воспитывая гиперактивного ребенка, родители должны придерживаться одной линии. Но у нее и у бывшего мужа по этому поводу всегда были две разные стратегии.

— Папа Савела считает, что наш сын здоров и что мне просто нравится его лечить, — говорит Даша. — И он не один такой, очень многие люди в Беларуси отрицают наличие подобных заболеваний у своих детей. Им проще делать вид, что все в порядке.

На снимке Савелию 10 лет Фото: Наталья Пригодич, Имена

Больше всего Дашу волновало, как Савел пойдет в школу. Но к семи годам четкое следование рекомендациям невролога, занятия с психологом и взаимодействие Даши и ее мамы со специалистами дали свой результат: мальчик стал менее экспрессивным, у него уже был солидный формуляр в библиотеке, он ходил на танцы, в бассейн, на футбол, катался на велосипеде — все это помогало ему сбросить негативные эмоции.

Знаешь, мама, почему я не люблю ложиться спать? Потому что мне кажется, это «прощай, сегодняшний Савелий».

Впервые Даша вздохнула с облегчением только в конце прошлого года. Она почувствовала себя спокойной за сына. Сейчас мальчику уже десять лет, в этом году он окончил третий класс. Мне очень захотелось познакомиться с ним.

Фото: Наталья Пригодич, Имена

Я предложила Даше встретиться где-нибудь на нейтральной территории и пообщаться втроем.

— Я посоветуюсь с Савелом, — ответила Даша и через три дня сказала, что сын согласен.

В назначенное время я ждала их за столиком в кафе. Признаться, слегка волновалась: в зале полно посетителей, шум-гам, накурено и музыка чрезмерно громкая. В статьях о гиперактивных детях я читала, если их что-то напрягает, предсказать реакцию ребенка невозможно. В общем, не знала, как все это воспримет Савелий.

Фото: Наталья Пригодич, Имена

Подошли Даша с сыном, и мои опасения мгновенно улетучились. Познакомились. Савелий удобно устроился за столиком и с интересом стал осматриваться вокруг.

— Никогда не давал интервью, прикольно, — улыбнулся он.

Зато, как выяснилось, Савелий уже снялся в клипе группы «Не будите спящих» на песню «Кокаин» (против наркотиков — прим. автора).

Кадр из клипа. В жизни Савелий совсем другой.

В итоге уйти из этого шумного кафе решили мы с Дашей, а Савелий, судя по всему, чувствовал себя там вполне комфортно. Во второй кафешке, расположенной в здании кукольного театра, было тихо и немноголюдно — идеальное место для спокойного общения.

Фото: Наталья Пригодич, Имена

«Картофель, запеченный с розмарином, сэндвич с курицей, яичница с беконом», — зачитывает меню Даша. «Нет, спасибо», — вежливо отвергает все ее предложения Савел, берет свое меню, находит «соки в ассортименте», затем ищет глазами десерт. Останавливается на блинчиках с яблоками и прочитав, что они подаются с карамельным сиропом, делает выбор: «Давай блинчики, я не против». «Вот так мы и едим», — говорит мне Даша.

Пока мы беседуем, мальчик взял у мамы мобильный, на котором есть только одна игра — «Супермарио» — и стал увлеченно играть.

— Гиперактивность — это свойство характера, особенность темперамента или всё-таки болезнь? — уточняю у Даши, потому что, глядя на Савелия, я все еще не вижу в нем каких-то особенностей поведения.

— Сложный вопрос, — отвечает Даша. — Гиперактивность обычно сопровождает минимальная мозговая дисфункция. Основная проблема не в том, что ребенок много двигается, а в том, что у него дефицит внимания и это проявляется по-разному: ребенок либо слишком тормозит, либо наоборот слишком активен и у него проблемы с тем, чтобы затормозить. Что касается всей этой конструкции СГДВ — это, несомненно, диагноз. Но, думаю, будет уместнее говорить не о заболевании и его лечении, а о проблемах и их исправлении.

Современный ребенок в 3–4 года узнает около 300–400 рекламных брендов, которые постоянно мелькают по ТВ, радио, в Интернете. Это колоссальная смысловая нагрузка.

— Савелий ведет себя как взрослый воспитанный человек. У него остались какие-то проявления гиперактивности?

— Это выражается в трудностях сконцентрироваться. Если делать уроки с обычным ребенком и с Савелием — разница видна сразу. К примеру, мы долго учили таблицу умножения. Савел устает быстрее других детей, его нервная система быстро возбуждается и, соответственно, больше изнашивается. В поведении сына есть нервные проявления: он может совершать какие-то повторяющиеся движения, больше плакать, меньше спать, плохо есть. Много времени мы проводим в социуме, и сколько бы я ни говорила сыну: «Мы с тобой, мы справимся», ему приходится бывать в местах, где нет поддержки, и это очень большая проблема.

Фото: Наталья Пригодич, Имена

— Савел, а бывает такое, что дети в школе раздражают тебя своим поведением? — обращаюсь к мальчику.

— Знаете, не то, что бывает — это происходит практически всегда, — отвечает он. — Ну, например, некоторые из нас говорят не очень приемлемые (именно это слово он сказал — прим. автора) слова, я не буду вам представлять пример, потому что уже отматерил свое.

Я еле сдерживаю улыбку, чтобы не обидеть ребенка, ведь он говорит совершенно серьезно. Общаться с ним — сплошное удовольствие: нетривиально мыслит.

— Савел говорит, что думает. Мне кажется, это создаст ему проблемы в будущем, — делится размышлениями Даша. — Как-то пришел со школы и говорит: «Нам нужно вступать в пионеры. Но там есть много условий. Я должен заплатить годовые взносы, а я не хочу. Я должен хорошо себя вести, а я иногда хочу дать кому-нибудь сдачи…». Мне кажется, у сына сформировалось хорошее понимание, «что мне подходит, а что не подходит». Это тоже результат работы с психологом, потому что далеко не все взрослые понимают, что им подходит, а что — нет.

По рассказам Даши, до шести лет Савелий мог делать все, что хотел: бегал, висел на перилах. Когда выходил из подъезда, сломя голову мчался к детской площадке, не глядя, есть ли машины. Были серьезные проблемы и в общении со сверстниками: договариваться с ними он не собирался, если хотел чужую игрушку, хватал ее и сразу убегал — был большой вопрос с соблюдением границ.

Именно психолог в игровой форме ввела мальчику такое понятие: «есть ты и есть я, чтобы мы вместе могли существовать, ты должен на мои границы обращать внимание, спрашивать меня, чего я хочу». У Савелия это долго не получалось. После общения со сверстниками ему нужно было выплескивать свои злость и обиду, и психолог помогала ему в этом.

Как Даша и ожидала, немало трудностей пришлось им пережить, когда Савелий пошел в школу. Первых два года в его дневнике было много «неудов» за поведение. Мальчик стал часто говорить маме: «Я не такой как все, я дурак, идиот — не могу приспособиться…» Фото: Наталья Пригодич, Имена

— По мнению администрации школы, дети не должны бегать на переменах. Я не понимаю таких запретов, это ведь физиологическая норма. И я говорю не только о Савеле, а обо всех детях, им необходимо побегать после неподвижного сидения за партой, — рассуждает Даша. — Педагоги воспринимают это так: «Он бегает!» и это скандал.

По этому поводу Даша постоянно ведет полемику с учителем. Говорит, что несколько раз в первом классе сын психовал, вставал во время урока и убегал, разрыдавшись. Он переживал, а ему ставили «неуд». На одну проблему наслаивалась другая.

У нас учитель перегружен своими бумажками, психолог — своими. Пока есть министерство, которое контролирует бумажки, учителя будут работать не с детьми, а с бумажками.

— Когда я вела Савела в первый класс, рассчитывала, что педагог будет в курсе, что это за диагноз. Но на одного учителя в классе — 25 учеников. К тому же учителю надо ходить по социально опасным семьям, заниматься установкой пожарных извещателей и всякой другой ерундой, не относящейся к учебному процессу, — выражает свое мнение Даша.

С успеваемостью у мальчика все прекрасно: в табеле за год только одна «восьмерка», остальные «девятки». Для ребенка с проблемой концентрации внимания это серьезный результат. Даша подчеркивает, что это результат работы с психологом и соблюдения распорядка дня. Режим для гиперактивного ребенка просто необходим для того, чтобы его нервная система была спокойна.

Фото: Наталья Пригодич, Имена

Савелия не оставляют в продленке, утром к ним домой приезжает бабушка и делает с внуком уроки. Если мальчика привести в школу к восьми утра и забрать в семь вечера, он попросту не выдержит: у него быстро истощается нервная система, он устает от людей и буквально сразу «затухает» на глазах. Когда усталость чрезмерная, Даша снижает сыну нагрузку по договоренности с учителем: возит в школу не пять дней в неделю, в четыре.

— Как психолог я сталкивалась в своей практике с разными ситуациями. Бывает, что детей в школе доводят до нервных срывов. Учитель младших классов начинает шпынять, пилить такого ребенка, а дети ориентируются на мнение учителя. Соответственно, у ребенка начинают портиться отношения не только с учителем, но и со всем классом. Это просто катастрофа! — говорит Даша. — Я мечтаю о финской системе образования, при которой на 10 учеников в классе — один учитель и три его помощника. Они могут позволить себе индивидуальный подход к каждому ребенку.

Многие родители стесняются или пугаются, когда их ребенка направляют к психоневрологу: «Ужас! Наш ребенок — псих?!». Психологическая культура в нашем обществе ниже плинтуса.

По мнению Даши, в Беларуси не создана система психологической помощи детям, которые отличаются чем-то от других.

— Я вполне допускаю мысль, что в классе Савела есть и другие гиперактивные дети, просто родители и психологи с ними не работают, — говорит она. — К тому же многие родители стесняются или пугаются, когда их ребенка направляют к психоневрологу: «Ужас! Наш ребенок — псих?!" Психологическая культура в нашем обществе ниже плинтуса. Если не лечить таких детей, в будущем многих из них ждет дезадаптивное поведение со всеми вытекающими последствиями: заниженная самооценка, одиночество, употребление психоактивных веществ, суициды.

— Когда родители воспитывают ребенка, у них уже есть образ, который они хотят получить на выходе. Я, как и многие мамы, мечтала о послушном сыне, действия и поступки которого могла бы предугадать. Потом поняла: нужно ориентироваться на реальность.

По мнению Даши, это две большие разницы — общаться с реальным ребенком или с образом в своей голове. Сейчас она видит Савелия самого, не придумывая ему никаких образов. Фото: Наталья Пригодич, Имена

Воспитывать ребенка психологически верно — это очень неудобно, считает Даша, потому что родителям придется с ним постоянно договариваться.

— А это требует больших сил, времени, — улыбается она. — Ты — ему: «Иди, пожалуйста, оденься, пойдешь на улицу». Он: «Я не хочу на улицу». Ты: «Надо идти». Он: «Кому надо? Тебе? Может быть, ты и пойдешь тогда?». Приходится включать более веские аргументы, которые заменят команды.

Человек, приученный слушать команды, во взрослой жизни — несчастен. Он удобен семье, начальству, но самому с собой ему очень некомфортно. Тогда как внутренне свободный человек понимает, что у него есть право совершать ошибки. Как к этому школа готовит? Никак. Школа учит тому, что в жизни не пригодится, она учит подстраиваться и выполнять команды.

Мы говорим с Дашей вполголоса, а Савелий тем временем уже отложил в сторону мобильный, достал из рюкзака книжку, снял обувь, уложил две диванные подушечки, устроился удобно и стал увлеченно читать. Фото: Наталья Пригодич, Имена

Интересуюсь у Савелия, что он читает.

— Эта книга о мальчике, который вытворяет так-о-ое! Например, он может спрятаться в снеговике и сидеть там полчаса или в бабушку нарядиться, — хохочет Савел. — А потом с видом триумфатора на глазах у всего класса поедать честно выигранное мороженое, которое выиграл в споре: найдут его друзья или не найдут.

К нашему столику подходит официантка, Савелий тут же садится и обращается к ней с обаятельной улыбкой:

— Извините, я не хотел бы вас нервировать. Кроссовки я снял…

— Лежи-лежи, я ведь не делала тебе замечаний, — улыбается ему в ответ официантка. — Я пришла посуду убрать.

Мы с Дашей сошлись во мнении, что заведение для встречи выбрали правильное. И даже не из-за кухни или интерьера - просто мальчику здесь комфортно.

Савелий в наш разговор не вникает. Судя по всему, он полностью поглощен чтением. Книги он просто обожает. Только за прошлый год в его читательском дневнике было 243 книжки. Даша приучила Савелия к чтению, чтобы отвлечь его от бессмысленной активной деятельности.

— Что такое любовь? — спрашиваю у Савелия.

Он долго молчит. До этого мальчик рассказывал мне, как пытался примирить родителей, но у него из этого ничего не вышло. Несмотря на развод папы и мамы, Савел общается с обоими родителями и не обвиняет их в случившемся.

— Даже не знаю. Я как-то не задумывался над этим, — отвечает он после продолжительной паузы.

— А что такое зло?

— Нууу, зло это и в Африке зло, — улыбается Савелий. — Мне пока никто не причинял зла, но делали мне очень-очень-очень неприятно. Иногда так неприятно, что я хотел тех людей из помещения убрать, чтобы не раздражали. Но, увы, при учителях, в школе, это-го-де-лать нель-зя (последние три слова мальчик произносит с металлом в голосе по слогам — прим. автора). Потом еще одна проблема — родители. Ну надаешь ему, а он родителям расскажет и никто не будет тебя спрашивать, прав ты или нет, — конец фразы мальчик произносит уже веселой скороговоркой.

— А ты умеешь себя сдерживать?

— Да, но это очень трудно. У нас есть мальчик, который материл меня два года. И я эти два года терпел. Больше не буду. В следующем году, если будет приставать ко мне, просто буду пинать его изо всех сил.

Фото: Наталья Пригодич, Имена

— Ты ему говорил, чтобы он так не делал?

— Знаете, это не такой человек, который слушает. О таких людях говорят «пень пнем», — даже в такие минуты Савелий не проявляет злости. — Ему только бы делать нехорошо другим людям. Ну я не обращал особо на него внимания и заметил, что он от меня уже потихоньку отстает.

— Для нас это была большая проблема, — говорит Даша. — Мальчик действительно оскорблял Савела. Я не сторонница жаловаться, но в данном случае не сдержалась, позвонила его родителям, но они так и не смогли повлиять на сына.

Савелий не спешит стать взрослым. Фото: Наталья Пригодич, Имена

— Ты хочешь стать взрослым, Савел?

— Нет, не хочу. Лучше быть ребенком. Я не хочу никому подчиняться. Например, хочу сделать паука, а мне могут сказать: «Делай большого Громилу». Что я должен ответить: нет, я не хочу? — смотрит на меня, выдерживая паузу. — Когда я очень злюсь, когда я начинаю просто чудовищно злиться, я прихожу домой и стараюсь больше времени провести за лего. Так я успокаиваюсь и потому практически всегда в уравновешенном состоянии. Дома я вообще не произношу маты. Честно! В школе мне приходится чем-то отбиваться, не кулаками же! Отругиваюсь как могу. Не думайте, что я не нахожу других слов, просто некоторые ученики такие твердолобые, что их просто не пробить!

Ответы Савела я привожу без купюр, не редактируя. У него очень богатая лексика, вероятно, благодаря чтению. А еще, беседуя с ним, я ловлю себя на мысли: этот 10-летний мальчик невероятно ценит время, что совершенно несвойственно детям его возраста. Он часто произносит «постарался найти для этого время», «когда у меня есть свободная минутка», «проснулся пораньше, чтобы успеть…» И еще часто и очень убедительно произносит слово «Честно!», будто окружающие могут усомниться в его искренности.

Фото: Наталья Пригодич, Имена

Когда мы уже собрались уходить, Даша вдруг призналась, что Савелий многому научил ее. И в первую очередь, жить в реальности — не строить призрачных замков, не придумывать несбыточных планов.

— А еще я научилась с ним договариваться. Стала спокойнее, научилась прощать людей. Мы ведь склонны на других набрасываться, а к себе относиться как к существу очень хрупкому. Я учу Савела уважать и ощущать границы других людей и сама начала лучше ощущать эти границы.

Если раньше Даша контролировала каждый шаг сына и считала, что это оправдано, сейчас она научилась ему доверять.

— Савелий стал взрослеть. Однажды мы переходили с ним через железнодорожные пути и я сказала ему: «Стой!». Он повернулся ко мне и удивленно так спросил: «Мама, ты правда думаешь, что я дурак и попрусь под поезд?» С того дня я стала понемногу отдавать ему вожжи. Теперь Савелий самостоятельно ездит в школу в другой район города.

Мы вышли из кафе и пошли к автомобилю Даши, припаркованному неподалеку. Савел, который вел себя на протяжении нескольких часов чинно и благородно, вдруг сорвался и помчался со всех ног. Даша в это время не проявляла никакого беспокойства. Теперь она знает, что ее мальчик уже способен контролировать свои действия.

Фото: Наталья Пригодич, Имена

…Через пару дней после нашей встречи я прочла в фейсбуке пост Даши и улыбнулась. Да, в этом весь Савелий.

«Отвезла ребенка в деревню к родителям.
День прошел отлично
Кормил козу
Видел вблизи „батальон“ коров
Валялся в траве
Ел много клубники
Чуть не разбил мячиком окно
Убежал
Ел отлично
Днем спал
Вечером после шашлыка умял пакет пряников
Помыл грязнющие ноги, лег и выключился».

Истории

За что семью известного бизнесмена из Гомеля признали социально опасной

Истории

Грачи обалдели. В Зябровке жалуются на варварское уничтожение гнезд

Истории

Социально неопасные. Семья бизнесмена Жихарева считает, что педагогам надо изучать законы

Истории

Выживший. Как парень с последней стадией рака удивил онкологов

Истории

Такого в тюрьмах еще не было. Как один актер изменил жизнь 70 осужденных женщин

Истории

Словно смерти нет. Это команда Выездной службы детского хосписа и у них два «звездных неба» ушедших детей. Им нужно помочь

Помогаем проекту Выездная служба Белорусского детского хосписа
Собрано 217 621 руб.
Истории

Clubhouse, о котором никто не знает. Как три человека заменяют целую систему помощи людям с психиатрическими диагнозами

Помогаем проекту Клубный дом
Собрано 113 611 руб.
Истории

Как наркотики действуют на мозг. Рассказывает психиатр Олег Айсберг

Помогаем проекту Клубный дом
Собрано 113 611 руб.
Истории

Юлина жизнь. Фотоистория о девочке из Лунинца, которая раньше бегала со сверстниками, а сегодня прикована к креслу

Истории

«Хочу оставить ребенка!» Как бездомная Юля пытается вырастить сына